Союз российских писателей

РЫБОЛОВ

Береза веником распаренным

Хлестала небо по бокам.

Лежал закат вальяжным барином

И улыбался рыбакам.

Не торопливо и не мешкая,

Струилась светлая река,

Но неподвижною усмешкою

Сияла дуля поплавка.

Легла тумана пена мыльная,

С пустым садком иду домой.

Что ж, ты опять сегодня, милая,

Смеяться будешь надо мной.

А я хочу, чтоб как-то вечером

Ты вдруг увидела, как я:

Вот солнце катится доверчиво

В камыш, на листьев острия,

Вот самой первой нотой робкою

Ночную тишь спугнет сверчок,

Вот месяц острою бородкою

Влюбленных ловит на крючок.

Тогда в тебя протяжным оханьем

Вольется гул колоколов

И ты поймешь: не ради окуней

Сидит у речки рыболов.

РОССИЯ

В синем небе гряды облаков,

Словно богатырь, пришедший снизу,

Распахал владения богов,

Чтоб земную высеять пшеницу.

И, хотя не верил в чудеса,

Из тяжелой пригоршни рабочей

Вместо зерен звезды разбросал

В бирюзу рождающейся ночи.

И откуда этакий размах,

Эта прыть и сказочная сила?

Лишь одну на свете знаю мать,

Сыновей таких она растила.

Пусть сейчас – иные времена,

Измельчал народ в возне крысиной,

Только нам уверенность нужна,

Что с колен поднимется Россия,

Что родит она богатырей,

Как пророчат сказки и былины,

И добро посеют исполины.

Пусть же так случится поскорей!

         ***

Губы пахли страстью и соломой,

В волосах запуталась травинка.

Было явью – стало сном и словом,

Словно хмель в пустом бочонке винном.

Был январь и сумерек лампада,

Полумрак перед иконой ночи,

Снег на щеки теплых окон падал

И в судьбу хотелось верить очень.

Ах, как много, щедро обещали!

Но свершилось: я – не на вершине,

Держит быт долгами и вещами,

Ни взлететь, ни вспыхнуть в этой жизни.

Льется черствость тайною отравой,

О, куда б от гирь цинизма деться?

Кинь мне ту спасительную травку,

В волосах затерянную с детства!

ДИСКОТЕКА

Казалось, этот тонкий звук

Вонзался в уши острой спицей,

Устав ломаться и дробиться

О лес беснующихся рук.

Казалось, ярый, дикий свет

С внезапной тьмою перемешан,

И к потолку не шар подвешен,

А сгусток звезд, планет, комет.

Казалось, в жутком, вязком сне

Толпа вопила и орала,

И я никак не понимала,

Зачем, зачем все это – мне?

Под купол неба, мокрый снег –

Из темноты, табачной вони,

Стряхнуть обрывки какофоний

И раствориться в тишине.

Все, что осталось за спиной,

Так суетно и скоротечно…

Я ухожу во тьму и вечность

По хрупкой корке ледяной.

             ***

Я сегодня озябла как

Ледяная луна,

Что огрызком от яблока

Стынет в ветках одна.

Надкусили и бросили –

Вероломства печать.

Как в предутренней просини

Жизнь по-новой начать?

Душу выскрести веником

И в потемках прозреть

Средь лжецов и изменников

И предателей средь?

Обнаженное деревце,

Ледяная луна…

На тебя ль мне надеяться?

Предана. Предана.

            ***

Разметался снег меж сосен –

Поминальная кутья:

Умерла под утро осень

В сером саване дождя.

Скорбь оформилась в кристаллы,

И в часовне у зимы

Все шептала я, шептала

Похоронные псалмы.

Вдруг замрет тоскливо сердце:

Мой черед уже грядет,

Ни укрыться, ни согреться –

Снегопад и гололед.

Занесут мой снег метели,

Я была – иль не была?

Пожалеют о потере

Только сосен купола.

Солнца диск – просвиркой пресной

Отражается во льду.

- Нет, зима, - шепчу в бреду,

-Вот придет весна – воскресну

И подснежником взойду!

         ***

Я заморочена порошею,

Ищу, где чище и свежей,

Сквозь фонарей седое крошево

Бегу из чащи этажей.

Шаги печатями непрочными

Штампуют площадей листы,

Сквозят вдоль улиц многоточьями

Мои летучие следы.

Последний дом присел на корточки

Перед последним фонарем,

А дальше – поле в снежной корочке,

Исконопаченной зверьем.

В простор пружиной древней брошена,

Не то – слежу, не то – троплю,

Я долгожданно и непрошено

Вплетаюсь в заячью петлю.

Мне все грехи мои прощаются,

А позади, шагов за сто,

Опушка города качается,

Как шар на ниточке следов.

      ЗАКАТ  НАД  АСФАЛЬТОМ

Уходит день. Сейчас незримый кто-то

В коктейле сумерек смешает свет и тень,

И будут пить из чашки небосвода

Его дома через соломинки антенн,

И звуки станут матовей и глуше,

Умолкнут стайки беззаботных птичьих нот.

Их, как шары из елочных игрушек,

Поочередно вечер в вату завернет.

ОБЛАКО

Ходит облако по городу –

Заблудившийся козленок

На дрожащих тонких ножках

Зыбких струек дождевых.

Их копытцами исколоты

Пятерни лопастых кленов

И блистающие ножны

Прорастающей травы.

Ходит облако по городу,

Между зонтиков пасется,

Все окутывает мглистой

Зябко-серой пеленой.

Только вдруг, незримо вспорото,

Небо брызнет шалым солнцем,

И на радуге повиснет

Золотистое руно.

ГОРОД ДЕТСТВА

В седые прописи дорог

Так много вписано ошибок,

И время, вьюгой пролетев,

Тряхнуло в кудри серебром,

Но как родительский порог

Есть городок мой на отшибе:

Всегда поймет, за все простит

И осенит своим теплом.

Брожу по улочкам глухим,

К Хоперским струям припадаю.

Как душу лечит их покой!

Как воздух свеж и сладковат!

И вдруг проклюнутся стихи,

Взлетят с казачьих песен стаей,

Стокатто звонких каблучков

Пробьет Урюпинский асфальт.

Рассвета рыжего коня

Лихой рукой взнуздает кто-то,

И шашкой острой обелиск

Разрубит сумрака поток…

Нет, мой Урюпинск для меня

Не средоточье анекдотов –

Столица сердца моего,

Родной хоперский городок!

ЛЕСНОЕ  ОЗЕРО

Настояно на листьях старых,

В зеленой чаше берегов

Лесное озеро блистало,

В глубинах пряча мрак веков.

Неторопливо, вяло, сонно

Улитки грызли стрелолист,

И водомерки невесомо

Меж листьев лилии неслись.

Сюда, лесной пленившись сказкой,

Пришла я, не заметив грязь,

И утонула в тине вязкой,

В мещанской луже растворяясь.

Хопер забыла в кручах белых,

Где ветер чешет ковыли,

Забыла степь, где песни пела,

Где крылья за спиной росли.

Казалось, здесь – в тягучей дреме –

Пройдет остаток дней моих,

Что ничего не нужно, кроме

Однообразия и книг.

Но вдруг, пронзая толщу леса,

Пробилось солнце сквозь листву,

И поняла, что бесполезно

И так бездарно я живу!

Закинув голову к лопаткам,

Гляжу туда, где неба синь,

Где облаков седые прядки

Завиты на ветвях осин.

И как паук за паутину,

За лучик солнечный берясь,

Я выползаю вверх из тины,

С себя отряхивая грязь.

КАЗАЧЬЯ  ПЕСНЯ

Ой, летели над Хопром-рекой

Гуси-лебеди над моей тоской,

 Над моей тоской, над моей бедой,

Над головушкой моей молодой.

Как душа-казак уходил в поход

Не на день-другой, а на целый год.

Не суму к седлу привязал с утра –

Сердце девичье  увез со двора.

Под калиновым зеленым кустом,

Шашкой срубленный, спит он вечным сном,

И не ягоды снегом схвачены –

Сердце девичье с ним горячее.

Как, казачке мне, бессердечною

Над рекою жить быстротечною?

Гуси-лебеди быстрокрылые,

Принесите мне сердце, милые!

             ***

Зима печально опадала

Воспоминаниями лета.

Снежинки речкой были где-то,

Дробили искрами рассветы,

Ловили осени монеты

И, снова солнышком согреты,

Снега водой умчатся талой.

Моя зима не за горами,

Но, как бы снегу не кружить, -

Нелепы смерти миражи.

Пусть не достигну я вершин,

Мне жизни круг не завершить:

Я все равно останусь жить

Стихами, мыслями, делами.

ПЕРВЫЙ  СНЕГ

На землю падал первый снег,

Снежинки таяли в истоме,

И вот уже тропинка тонет

В их легкокрылой пелене.

Уже маячит чей-то след

Поверх пушистой промокашки.

Снежинок белые букашки

Закоченели на земле.

Так аккуратно лес прикрыт,

Кострищ не видно и бутылок,

Рябины зарево остыло,

Укрыто снегом до поры.

Вспугну с ветвей чечеток стаю,

Снежинки с варежки стряхну.

Снег – не навечно, он – растает,

Растопит солнце тишину

И одуванчиками брызнет

В зеленом сумраке полян,

И, наливаясь соком жизни,

Листва вспорхнет на тополях.

И снова сердце молодое

К любви метнется напролом…

Я первый снег ловлю в ладони,

Отогревая губ теплом.

МЕТЕЛЬ

Метель безумной королевой

Над спящим городом летит,

Меча направо и налево

Серебряное конфетти.

Ловя в безмолвье соло скрипки,

Швырнет аккорд снежинок – нот,

Качнет фонарь, калиткой скрипнет

И леденец луны лизнет.

Боготворю тебя, стихия!

Мчусь в белом пламени сгореть.

Рассыплю искрами стихи я

На первозданном серебре.

Забыть постылых буден четки,

Очаг и теплую постель,

Когда окошкам хлещет щеки

Метель, метель, метель, метель!

ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ

От слов пустых, от фальши и от брани

Уйти хочу в росистые луга

И, утонув в пронзенной солнцем рани,

Молиться всласть языческим богам.

Хочу, как встарь, в тумане раствориться,

Ласкать ногой травинок острия

И, муравьям заглядывая в лица,

Искать, как прежде, смысл бытия.

Но луг не тот, и лес – не тот, и – поле:

Здесь нынче льют кислотные дожди,

Здесь деревцам, лысеющим от боли,

Из ядовитой почвы не уйти.

Где тишина речей не знала сроду,

Не молнии, а сварки пересверк.

Здесь, милостей не ждущий от природы,

Господствует «разумный» человек.

Я не из тех, кто панацею ищет,

На митинги, признаюсь, не хожу.

Я родничок без митинга почищу

И дерево без речи посажу.

И, может быть, когда-то, через годы,

Услышав в новых соснах ветра шум,

У страждущей, поруганной природы

Я для внучат прощенья испрошу.

ВОСПОМИНАНИЯ  СОЛДАТА

Он вспоминает Сталинград.

Мелькают лентой кинохроник

Свинцовый град,

Солдатский мат,

Молитвы всем богам подряд,

Дубов простреленные кроны –

Он вспоминает Сталинград.

Он вспоминает Сталинград…

Как жжет ладони «козья ножка»!

Закурим, брат?

Но снова – ад,

И снова «мессеры» летят,

И смерть кругом – не понарошку.

Он вспоминает Сталинград.

Он вспоминает Сталинград.

В углу грохочет телеящик.

Атака, взрыв. Ура! Ура!

Как просто в кадре умирать!

Киношный бой – всего игра,

Но он-то видел – настоящий!

Он вспоминает Сталинград.

Он вспоминает Сталинград,

Седой небритый старый воин.

Он сыт и пенсией доволен,

Но почему тому не рад?

В глазах ослепших – не парад:

Друзья идут за рядом ряд.

И боль потерь – сильней стократ

От безвозвратности утрат…

Он вспоминает Сталинград.

          ***

Бубенцами-звездами тройка ночи грянула,

Под дугою месяца облака вразлет.

Ветер – конской гривою, душною и пряною.

Ах, как вольно дышится, как душа поет!

Яростной нагайкою хлещет небо молния,

За станицей дальнею всполохи зарниц.

Я тебя, любимого, словом ли примолвила,

Взглядом ли приветила, трепетом ресниц?

Стог сочится терпкою горечью полынною,

О, как сладок губ твоих перезрелый мед!

Из далекой юности памятью нахлынули

Глаз твоих сияние и бровей разлет.

В них совсем не вижу я времени отметины,

Сквозь траву засохшую грезится весна.

Нас уносят лошади, мчимся в полночь вместе мы:

Ты и я, и звонкая ночи тишина.

        ***

Завораживают годы,

Повернуло время вспять.

Кто ты, кто ты, кто ты, кто ты?

Мягко стелешь – жестко спать.

Кто ты, кто ты, кто ты, кто ты –

То ли ангел, то ли бес?

Заполняются пустоты

Преисподней и небес.

Ты готов держать экзамен

Вне тупой темницы тел?

Раскаленными глазами

Фары шарят в темноте.

Но не видно всей дороги,

Только маленький клочок:

Из ковриги – только крохи,

Из сокровищ – пятачок.

Как узнать в шерстинке козьей

Весь клубок своих дорог?

По полям рассыплет осень

Копны – картами Таро.

Нагадай мне, золотая,

Не покой, не тишь, да гладь.

Я, к вершинам улетая,

Силюсь путы разорвать.

Тьму отряхивая с крыльев,

Жгу в огне земную блажь,

Сытой жизни тупорылье

И приличий антураж.

И под пьяную икоту

Мне вослед помянут мать…

Кто ты, кто ты, кто ты, кто ты?

Дай-то Бог себя узнать!

СИНИЦА

Весна деревьям только снится,

К земле кусты сугробы гнут,

Но шилом звонкая синица

Зимы проколет тишину.

И солнцем брызнет из прорехи

Ее коротенькая трель,

Разбудит вдруг ручьи и реки,

Из крыши выдоит капель.

Пусть март маячит на пороге,

Но я подумаю всерьез,

Что без веселой желтой крохи

Не одолеть весне мороз.

Не зря пичуга суетится.

Как долго ждали песни той!

Звени, звени, звени, синица –

Весенний ключик золотой.

         ***

Уходят старики из жизни в мир иной

И в замерших сердцах войну с собой уносят,

Но снова нам грозят уже другой войной,

И матушка-Земля другой бедой на сносях.

Вот отдадут приказ – и станет ясно вдруг,

Как хрупок этот мир, как ненадежны крыши,

И смерти воронье сомкнет кровавый круг,

И небо захлестнет огонь удавкой рыжей.

Пока что – далеко, пока что – не у нас,

Но памятью свербит в какой-то хромосоме,

Как свастика клеймом по миру расползлась,

Оставив смерти след в российском каждом доме.

Опять чужой сапог стремится всех топтать,

Монетой и штыком швыряя на колени.

Россия, где ж твои могущество и стать?

Неужто все ушло с ушедшим поколеньем?

МОЛИТВА

Слезами теплыми свеча,

Творя молитву, оплывала.

Дрожали пламени овалы

У Светлой Девы на плечах.

Из не завешенных окон

Неверный лунный лучик падал,

И засветился, как лампада,

Вдруг сердца трепетный огонь.

Слов омертвелых шелуха

Опала, душу обнажая,

И как по лезвию ножа я

Скользнула с острия греха.

«Прости!»- с безмолвных рвется губ.

Она – простит. Она – святая.

Но, милосердье отметая,

Себя простить я не смогу.

    ИГРА  1990

Тасуют колоду правительства снова.

Кто выпал тузом, кто – шестеркою бит,

Тот – жертвой локаута пал заказного,

А этот – опять заявляет кюбид.

Хохочет чужой размалеванный Джокер:

Куда, мол, суешься, российский дурак?

Сидел бы тихонько в реформенном шоке,

Пасуя, скрывая досаду и страх.

Припас козырей политический раут,

Валюта рекою зеленою прет.

Но нашу Россию опять проиграют,

И картою битою будет – народ.

НА  ПРИВАЛЕ

Слышишь, снова ветер

Доит облака,

Струй белесых плети

В небе расплескав?

Мы сидим в палатке.

Дождь стучит по тенту.

Слушаем бесплатно

Струйные квартеты.

Завтра лист кленовый

Вспыхнет под дождем,

Из палатки снова

Порознь мы уйдем,

Но пока ты рядом,

Словно в клетке птица,

И вползает радость

Под мои ресницы.

          ***

Закат накапал крови в лужи

Поверх дорожных простыней,

И стон стихов – все глуше, глуше,

А рев толпы – сильней, сильней.

Убить, топтать, сломать, развеять,

Последний факел затушить!

Сверкает ночь оскалом зверя

Сквозь городские этажи.

И дьяволицею рогатой

Луна колдует до утра…

Но одинокою лампадой

Маячит в сердце свет Добра.

Трепещет крошечное пламя,

Воюя с темной мошкарой.

И с обожженными крылами

Во мраке сгинет злобный рой.

Пусть мал отважный светлый воин –

Звезда меж глыбами планет,

Но справедливо мир устроен:

Тьма только там, где Света – нет.

            ***

Просеивая знаки Зодиака,

Качается ночное решето.

Судьбы моей встревоженная птаха

Из линий на руке свила гнездо.

Сплелись в нехитром этом птичьем доме

Любовь и смерть, надежда и борьба.

Я жизнь свою яйцом держу в ладони,

Сожмешь сильней – и хрустнет скорлупа.

Доколе мне судьбу свою лелеять

И ждать, когда же вылупится смерть?

Долой яйцо! В созвездье Водолея

Мочалкой звезд с ладоней рок стереть!

Упасть с размаха в ночь и вновь родиться

В рассветной перламутровой росе

И снов своих лучистую жар-птицу

Вертеть на карусельном колесе!

Мне все теперь известно и понятно,

Цепями обстоятельств не звеню.

Я Зла сотру позорящие пятна

И светлую накину простыню.

Доверчиво, наивно и открыто

Я выберу дорогу Доброты.

Подкову счастья лунное копыто

Мне прямо в руки сбросит с высоты.

           ***

Мне б туманным истечь молоком,

В листопаде шуршащем растаять

И по небу пройти босиком,

Словно в серых лохмотьях святая.

Мне б росою рассыпаться в падь,

Закружиться метелицей зимней,

Мне б на щеку кому-то упасть

Самой чистой и светлой слезинкой.

Мне бы песней струиться во ржи,

Жеребенком бродить по отаве:

Я хочу до бессмертья дожить,

Часть души в каждой капле оставив.

   ВЕСЕННЯЯ  АКВАРЕЛЬ            

Март – что сваха светлолика

В синей кофте расписной –

Заправляет свадьбу лихо:

Женит солнышко с весной.

И в фате шального ветра,

От смущения хмельна,

Пьет шампанское из света

Синеокая весна.

Разлетается на части

Лед сосулек голубой:

Солнце бьет хрусталь на счастье,

На совет, да на любовь!

          ***

Грозы били в ладоши –

По арене небес

Гнал горячую лошадь

Рыжей молнии бес.

Люди ахали робко,

И у всех на глазах

Черепные коробки

Жег кровавый зигзаг.

О, смешные мещане,

Где понять вам меня!

Я свои обещанья

Жгла в небесных огнях,

Чтобы новые строки

На бумагу легли,

Намостили дороги

Там, где жгла корабли.

СЛЕПОЙ  ДОЖДЬ

Льется дождь с крутошеих крыш

Жеребячьей веселой гривой.

Город мчится по лугу в рысь,

Как табун лошадей игривых.

Брось дорогу к босым ногам –

И тебя с головой окатит

Разноцветная радуга

Бубенцами звенящих капель.

ГОРОДСКАЯ  ОСЕНЬ

Дома – подпорки заводских дымов,

Линялый ситец – заменитель неба.

Трясусь в трамвае. Голос Адамо

Хрипит в кармане зябнущего негра.

Выпрыгиваю. Серая толпа

В заботы дня из грез меня уносит,

И лишь табличкой желтой – «листопад»

В глаза мне глянет городская осень.

А дома листья желтые у ног,

Еще живя, умрут и отпылают,

И мой знакомый озорной щенок

Их рыжий тлен заливисто облает.

           ***

Губы пахли страстью и соломой,

В волосах запуталась травинка.

Было явью – стало сном и словом,

Словно хмель в пустом бочонке винном.

Был январь и сумерек лампада,

Полумрак перед иконой ночи,

Снег на щеки теплых окон падал,

И в судьбу хотелось верить очень.

Ах, как много, щедро обещали!

Но свершилось: я – не на вершине,

Держит быт долгами и вещами,

Ни взлететь, ни вспыхнуть в этой жизни.

Льется черствость тайною отравой.

О, куда б от гирь цинизма деться?

Кинь мне ту спасительную травку,

В волосах затерянную с детства!

БЕЗОТВЕТНАЯ  ЛЮБОВЬ

Солнце тянет канаты лучей,

Юнгой мечется меж облаков.

Поняла я, что нет мелочей,

Если счастье – как горсть пятаков.

Бросишь в нищую шапку души

Мимоходом улыбку свою –

Я коплю этих взглядов гроши,

На углах пред тобой предстаю.

Но когда ты подаришь другой

Море синего счастья в глазах,

Не смогу я сказать ничего,

Не смогу узелок развязать.

Просто солнца расколется лед,

Просто выстудит душу мороз,

И грошовый мой клад упадет,

Как веснушки, девчушке на нос.

        ***

Зажгу свечу, чтобы в дрожащем свете

Всплыл образ твой на матовой стене.

Тебя прошу сегодня я ответить

Всего одним лишь словом: да – иль нет.

На плечи – тени вдовьим покрывалом,

Луна блестящим шариком в окне…

Скажи мне, грустно без меня бывало?

Ты головой качаешь – нет, нет, нет.

Скажи, в своей далекой синей дали

Ты глаз моих не вспомнил никогда,

Скажи мне откровенно – угадала?

Ты головой киваешь – да, да, да.

Я поняла: меж праздников и буден

Я для тебя, как прошлогодний снег,

Ты обо мне жалеть едва ли будешь.

А ты в ответ молчишь – ни да, ни нет.

         ***

Наивная!

                Я хотела

                                    сказать

                                                тебе -

                                                           прощай!

Как инею,

                  что упал

                                 к ногам

                                               с твоего

                                                              плаща,

Как кочету,

                    что последнюю

                                               каплю                   

                                                           зари

                                                                    испил.

Все кончено

                      для дождинки,

                                                 упавшей

                                                                 в сухую

                                                                               пыль.

Я верила,

                 что растаять

                                       смогу

                                                  в других

                                                                  глазах,

Что ветрено

                     будет лето

                                        любви

                                                    во мне

                                                                 плясать,

Что простыни

                         будет стлать

                                               для меня

                                                                одной

                                                                            закат.

Как просто все!

                           Только как мне

                                                      забыть

                                                                  тебя,

                                                                            ну как?

              ***

Королевы в трауре ходят в белом,

Кто попроще – в черное рядятся,

Посыпают волос переливы пеплом,

Чтоб они не сияли радостно.

Я из тех, кто попроще. Я черным крепом

Драпирую свои страдания,

И сияние дня для меня нелепо,

Как прощения ожидание.

Мне б в ночи раствориться – и тьма излечит,

Станет боль моя жгуче-маленькой.

Только ночь мне туманом укрыла плечи –

Королевскою белой мантией.

ЭТЮД  В СЕРЫХ   ТОНАХ

Занесла меня нелегкая – судьба

В серый край печальных облаков,

Серый дождь тоски в глаза мои упал

Без веселых радужных подков.

Пруд в туманном парике стоит седом,

Серых чаек жалкий переклик,

Серый ветер, как лохмотья на святом,

И луны – монашки бледный лик.

На палитре блекло-выцветших небес

В серых тучах серая дыра.

И одна другая краска только здесь:

Моя густо-черная хандра.

            ***

За окном – оптическое чудо:

Светотень контрастна, словно жизнь.

Все к стеклу припали, ловят чутко

Сетью глаз тяжелой тучи ширь

И расплав пробившегося солнца,

Ретушь труб, пастельный клуб дымов.

Только ветра тройка пронесется –

И рассыплет мрак из-под подков.

Так и счастье: вспыхнет на мгновенье –

Смотришь на него, раскрыв глаза,

А оно уж кануло в забвенье,

Как в воронку полудня – роса.

               ***

Вот и снег на землю лег,

Жарко клены отпылали.

Между нами – снова лед,

Отчуждения кристаллы.

Поманил, слегка согрел –

И поверила наивно:

Снова лето на дворе,

И листвою вьются ивы.

Только нет, по стеклам луж

Снег лишь топчется уныло.

Просто бабье лето луч

На прощанье уронило.

        ***

Мне сорока подарила цветок –

Тонкий-тонкий, белый-белый стебелек:

Под окошком на снегу ее следы,

Словно крестиками вышиты цветы.

      ***

Наклонившись сиротливо,

В старом парке плачет ива.

Ей бы к речке, в ширь разлива,

Как же в городе тоскливо!

     ***

Сломалась девственность весны,

Покрылась пылью зелень веток,

И гул грачиной тишины

Сменился россыпями ветра.

Мой пыл любовный потускнел,

Как медный чайник без ухода.

Я поклоняюсь Сатане,

Ему закладываю годы,

Чтоб обменять их на часы

Другой любви, а может – старой.

Невмоготу мне от весны,

Жить в пустоте несносно стало.

Хочу мужских, чуть грубых рук

И твердых губ немую ласку.

Хочу поверить даже в сказку,

Замкнув любви волшебный круг.

СНЕЖНЫЙ  ЧЕЛОВЕК

Разыгралась метель на площади,

От снежинок не видно звезд.

Нынче ночь вороною лошадью

В торбе неба жует овес.

Тают снежные зерна белые

На молочных губах дымов…

Нынче мне надоело бережно

Пеленать головы комок.

Прочь платок! Пусть поземка курится –

Размечу я волос покой,

Куролесить пойду по улицам

Королевой снеговиков!

Буду в окна снежками метиться,

Меж березовых белых вех

Мне в метель непременно встретится

Снежный ласковый человек.

Он заглянет в глаза не холодно,

Отогреет ледяшки губ.

Мы вдвоем побредем по городу

Сквозь морозную сипуху.

       ***

Город кинулся вслед за поездом

И отстал, и замолк вдали.

Здравствуй, счастье моей непознанной,

Неоткрытой еще земли!

Здравствуй, ветер – кобыла дикая,

Бей в окошко тугим хвостом!

Я сегодня полмиру «тыкаю»,

Будто другу, кричу о том,

Как мне хочется с бурей об руку

Дикий танец в степи плясать,

Или вместе с младенцем-облаком

Терриконов соски сосать!

Как мне хочется в птичьем гомоне,

Словно в чашке, лакать зарю…

Я прилипла к окну вагонному,

Как дошкольница к букварю.

    ***

На перроне стареньком

Клены шелестят.

Провожают в армию

Хуторских ребят.

Не печальтесь, девушки,

Ну-ка, шире круг!

Только парням где уж там

Веселить подруг.

Выйду в круг с гармошкою

Удаль показать.

Эй, глаза промокшие,

Выходи плясать!

Барыня-сударыня –

Вверх летит платок…

До свиданья, старенький

Милый городок!

      ***

Передо мной – молчание,

Словно гора печальная,

Словно стена отчаянья,

Вставшая вдруг нечаянно

В час моего венчания

Перед твоими чарами.

Небо – кобылой чалою

Ржет в высоте над чайками,

Над суетой причальною,

А предо мной – молчание.

Может быть, я кричала бы –

Ты далеко за чащами

И не услышишь частые

Крики мои несчастные.

Боже, прими с участием

Муки мои всечасные!

     ***

Осень, мы с тобою побратимы,

Два бродяги в лиственном тряпье.

Нас дожди тягучие крестили,

Нас роднили кочки на тропе.

Подними меня и шлепни в лужу,

Как кленовый сморщившийся лист,

Или нет – повесь на ветку слушать,

Как картавит ветер-скандалист.

Буду я под тучами качаться –

Теплый лист меж мертвых и живых.

Дай мне, осень, ветреное счастье

Умереть в объятиях твоих!

      ***

Еще вчера текли дожди,

Пугая капель безобразьем,

А нынче белый снежный дым

Дома по-новому раскрасил.

Живые капельки воды

Сковала чопорность снежинок.

Смотрю на них – ведь это ты

В изломе хрупких снежных жилок.

Еще вчера была жива

Любви слезой и стуком сердца,

А нынче – льдинок синева

На месте глаз бездонно-серых.

Ты хороша, как никогда,

Как этот снежный вьюжный праздник,

Но мне милей осколка льда

Живых дождинок безобразье.

      ***

Стучат колеса,

Стучат колеса,

А в сердце – слезы,

Как отголосок

Свиданья с плесом

Песочно-плоским.

И вновь колосья

В глазах полощут,

И снова просинь

Сорочьих рощиц,

И листья просят

Вернуться в осень,

Пока не поздно…

Но поздно, поздно:

Вокзала площадь,

Прощанья клочья.

Стучат колеса.

ПЕТУШИНАЯ  ПЕСНЯ

Между глыб облаков тугих

Разгоралась заря, играя,

И горланили петухи

По станице от края к краю

А один, в грудь зарю вобрав,

Строгий утренний хор ломая,

Всех заливистее орал

На заборе у тетки Марьи.

И когда растворился мрак

В помутневшей воде озерной,

Тетка Марья с крыльца сошла,

По ладони рассыпав зерна.

Сына тетка в тот день ждала,

А петух и не знал о госте.

Покачался на прутьях лап,

Подошел, потянулся к горсти –

И забился в оковах рук,

Вырываясь, ломая перья…

Все раскатистей поутру

Петухи у соседей пели.

Умывалась росой трава,

Ветерок побежал по полю,

А плененный на помощь звал,

Голос рвался с тоской и болью.

Только вдруг топорища свист –

Жизнь и песнь оборвались разом…

Солнце медленно всплыло ввысь

Золотым петушиным глазом.

УРЮПИНСКУ

У Хопра – приюта уток диких –

Лег, припав к сентябрьским садам,

Мой Урюпинск – ласковый и тихий,

Не чета столичным городам.

Здесь легенды бродят рядом с былью,

Сказки вьют волшебный хоровод,

Из осколков звезд и лунной пыли

Ночь ему корону создает.

Здесь чубы казацкие развесив,

Встали клены – внуки старины.

Здесь березки юные как песни

Солнечного трепета полны.

Он, старик, как в сказке, с каждым годом

Молодеет на десятки лет.

Мой Урюпинск, мой любимый город,

Самый лучший город на Земле!

       ***

Как это просто:

Линейность просек,

Сыпучесть проса,

Ромашек россыпь –

Как в книжке пропись.

А разве проще,

Коль в сердце – прочерк?

Пусть кто-то просит,

Бросает розы

К причальным тросам –

Мой шрам уж сросся.

Когда-то в прошлом

Я утром росным

И сквозь порошу

Бежала в рощу

Сквозь парк заросший:

Любовь непрочна.

И вот ты брошен,

А в сердце – прочерк.

ПИСЬМО

За окном такая тишина –

Хрупкая, морозная и светлая!

Серебристой льдинкою луна

Затерялась где-то между ветками.

Иней на стекло успел прилечь

Трепетными белыми ресницами,

Кошкой за спиной мурлычет печь…

В эту ночь осеннюю не спится мне.

Спрятав огонек под абажур,

Письма недописанные комкаю.

Я заветных слов не нахожу,

Чтобы были чуткие, негромкие.

За окном ночная синева

Хрупкая, морозная и светлая.

Где найти мне нужные слова:

Самые простые и заветные?

УТРО

Погоди, не зажигай огня!

Хочешь, я тебе открою чудо?

Хочешь, покажу рожденье дня

Звонкого, с заиндевелым чубом?

Хочешь? Ну, смотри: редеет мрак,

И мороз своих узоров звенья

На стекле выводит кое-как,

Потеряв ночное вдохновенье.

Все светлей. Над крышами дымок.

Воронье засуетилось где-то.

Им, горластым, видно, невдомек,

Что сейчас, сейчас свершится это…

Вот оно! Едва заметный луч

Смело и свободно в ночь ударил,

Как призыв, как к вдохновенью ключ,

Как разгадка тайны мирозданья.

И рассвет в замерзшее окно

Бьет тугим искрящимся каскадом,

Как в хрусталь игривое вино

На застолье праздника богатом.

Солнце всходит, словно свежий хлеб

С корочкой румяною на блюде.

Новый день родился на земле!

Пусть же этот день счастливым будет.

УХОДИТ  ДЕТСТВО

Петухи горланили неистово,

Полоскали клювы в синеве.

Ночь брела сиреневыми искрами

По густой сиреневой траве.

Плеть зарниц хлестала небо темное,

Семицветьем всполохов маня…

В эту ночь счастливое и теплое

Уходило детство от меня.

А из тьмы любовью полудетскою,

Голосами дальних поездов

Позвала меня девчонка дерзкая

К теплоте затерянных костров,

Навсегда рассорила с уютностью –

Что ей дождь, и шторм, и глубь морей –

Ведь девчонку эту звали юностью,

Беспокойной юностью моей.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ

По старинному обычаю

Ты меня перекрести.

Я ведь, знаешь, не обидчива

И смогу тебя простить.

И смогу понять когда-нибудь

Где-то в дальнем далеке

Те цыганские гадания

На твоей сухой руке.

Не забыла я, как ночью мне

Вдовьи слезы гнали сон,

Только я чужого, отчима

Не хочу назвать отцом.

Слишком крепко в память вклинилось:

- Похоронка! – вопль с крыльца,

И расплывчатые линии

Вместо имени отца.

Так что, мать, не надо сбивчиво

Говорить мне о любви.

По старинному обычаю

В путь меня благослови.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Отбаюкалось детство,

Пронеслось надо мной.

Дайте мне оглядеться,

Мир пощупать самой!

Не хочу непогодой

Замалеванных дней,

Заарканивать годы

Я хочу, как коней.

Сумасшедшие весны

Рассыпая песком,

Приколачивать звезды

К синеве кулаком!

Чтобы – к черту печали,

Чтобы – громче гроза,

Чтоб от счастья кричали

Петухами глаза,

Чтоб в затон полнолунья –

Соловьиную дрожь,

Чтоб сквозь хмель поцелуев

Заласкал меня дождь,

Чтоб от счастья не помнить

Цвета зорьних полос,

Чтобы первой любовью

Это все назвалось!

ВОСПОМИНАНИЕ

Когда душа полна непролитой печали,

И смутная тоска туманится в глазах,

Мне нужно, чтобы ночь лежала за плечами

И где-то вдалеке мерещилась гроза.

Пускай из-за стены задумчивым роялем

Расплескивает тишь ненастная любовь,

И тучи мне на грудь прилягут одеялом,

А звездный небосвод – простынкою рябой.

Мне кажется тогда, что губы мне ласкает

Горячий сухостой воспламенелых губ,

И в памяти встают скалистые оскалы

И волны на морском скалистом берегу.

И ты. Твои глаза – соленые и злые,

Рассерженных бровей бизоний лобостык,

Прогорклые слова, как плети из полыни,

И ужас перед тем, что ты – уже не ты!

ЗИМНЯЯ  ПРЕЛЮДИЯ

Предзимье. Стылая листва.

В последний раз заосенило.

Встает дымами синева,

Как загустевшие чернила,

Несут морозы на хвосте

Нетерпеливые сороки…

Я ухожу из теплых стен

Искать ненайденные строки.

Иглистой звездною стерней

Ноябрь царапается в веки,

Кленовой рыжей пятерней

Луна барахтается в ветках,

В тиши лишь треск твоих шагов.

И вдруг услышишь на рассвете:

На черных клавишах пеньков

Галоп разыгрывает ветер.

И вдруг увидишь, что роса

На паутине блещет гаммой,

И вдруг захочешь исписать

Полнеба новыми стихами,

Развеять облачную гладь

И самой срочной телеграммой

Навстречу будущим буранам

Как челобитную послать.

ОДИНОЧЕСТВО

Пересилить закат невмочь,

Переходит в потемки свет.

Думал ты, что родится ночь –

Темноты абсолютной нет.

Погремушками звездных бус

Забавляется лунный пупс.

Не надейся, я – не приснюсь.

Одиночество – как на вкус?

Мне на воду теперь дуть,

Опасаясь вернуть боль,

Но и твой незавиден путь,

Изуродованный тобой.

Так бреди же один прочь,

Я тебе не взгляну вслед.

Пусть сейчас на душе – ночь,

Но из ночи родится свет.

      ***

Пройдоха-ветер шлялся по полям,

Сбив месяц рыжей кепкой на затылок.

Он был из тех, кто вечно пил-гулял,

Опорожнил немерено бутылок.

Послушай, друг, нам, верно, по пути:

Тоскливо жить легко и аккуратно.

Пусть грянет гром в разведрившийся штиль –

Я не хочу сворачивать обратно!

Пусть хулиган мне будет женихом,

А брачным ложем – ласковое лето.

Пусть говорят о ком-нибудь другом,

Что мог он стать известнейшим поэтом.

Я не хочу высоких каблуков,

Мне не нужны крахмальные манишки,

Я побегу печатать босиком

Свои стихи в асфальтовые книжки.

ОСЕННЯЯ  КАРТИНКА

Как-то ночью осеннее-тощей

В захоперский звенящий лес,

Как в сундук к бережливой теще,

Ветер-вор, потаясь, залез.

С неба лунный замочек сбросил,

Крышку ночи чуть-чуть открыл,

Все добро, что скопила осень,

Рассовал между легких крыл.

То-то будет теперь веселье,

Как закатят с друзьями пир!

Только утро собакой серой

На него сорвалось с цепи.

Ветер комкал дубов портянки

И в раскрытую пасть зари

Он швырял их, швырял горстями,

Как горелые сухари.

Еле ноги унес из леса,

Лег смотреть в отсыревший стог,

Как ограбленною невестой

Осень плакала в луг-платок.

     ***

Янтарной каплею луна

Из черной тучи выползала,

Перстами нежными весна

В мотки стального волокна

Низала бусины вокзалов.

Колеса поезда тогда

Мне напророчили везенье.

Как в те далекие года

Хотелось все предугадать,

Собрать судьбы грядущей звенья!

Удачи зерна на руке

Склевали времени сороки.

Гремят составы вдалеке.

Что ж, жизнь прошла. Я – в тупике?

Да черта с два! Опять – в дороге.

Куда мой тепловоз летит,

Вагоны люльками качая?

Что там маячит впереди?

И вторят музыке в груди

Колокола стаканов чая!